Эльфы до добра не доводят - Страница 41

К оглавлению

Лисса почесала нос.

— Для всего, — напустила туману она. — Ладно, раз угроза миновала, пойдем спать.

— А мне страшно, — всхлипнула Норандириэль.

— Хорошо. Будешь спать с Вероникой.

— Почему со мной? — возмутилась я, потрясенная несправедливостью судьбы.

Действительно, почему сразу я? Мы жребия не кидали, и моего мнения даже не спрашивали. А кровать в комнате очень узкая.

— Потому что прошлую ночь ты спала в компании очаровательного мужчины, а я была вынуждена делить постель с принцессой.

Я набрала полные легкие воздуха, чтобы выразить свое возмущение, но передумала.

— Завидуйте молча, — фыркнула я, взяла Норандириэль за руку и гордо удалилась.

Ненавижу спать в одной постели со свиньями и наглыми эгоистами, которые так и норовят стянуть с тебя одеяло. К утру стало довольно прохладно, и я основательно продрогла. Не удивительно, что плотно закутавшаяся в теплое одеяло эльфийка, беззастенчиво дрыхнувшая на моей подушке, вместо чувства умиления прекрасным личиком вызвала во мне дикое желание придушить ее этой самой подушкой или хотя бы спихнуть с кровати, а затем мило поинтересоваться: «Ой! А тебе тоже не спится?». Я зарычала и попыталась размотать принцессу, чтобы восстановить справедливость и равенство по крайней мере в отдельно взятой постели. Не удалось. Норандириэль, несмотря на свою хрупкость, весила отнюдь не как пташка, и одеяло подозрительно затрещало.

В это время раздался настойчивый стук в дверь. Я подпрыгнула от неожиданности и разразилась гневной тирадой в адрес извращенцев, встающих ни свет ни заря вообще и не нашедших более оригинального занятия, чем ломиться по утрам в дверь к спящим девушкам в частности.

— Рада, что ты уже проснулась, — раздался насмешливый голос Лиссы из-за двери. — Буди Норандириэль и спускайтесь завтракать.

— А где «Доброе утро»! — попробовала возмутиться я.

— Доброе утро? Не смеши меня, — парировала эта террористка. — Нам не дали толком выспаться, и к тому же пришлось подниматься в несусветную рань, чтобы успеть добраться до нормального трактира засветло. Извини, но утро не отвечает моему понятию «доброе». Не вижу смысла лицемерить. Так что быстро приводите себя в порядок, шустро завтракаем и покидаем этот вертеп.

Норандириэль будить не пришлось. Она распахнула свои васильковые очи и жизнерадостно улыбнулась, отчего окружающий мир опротивел мне окончательно, и появилась настоятельная потребность кого-нибудь стукнуть или хотя бы пнуть. Я зажмурилась, сосчитала до десяти и глубоко вздохнула. Жалко, мантрам не обучена. Может, это помогло бы примириться с несовершенством окружающего мира? Я шустро метнулась к рюкзаку и принялась рыться в его содержимом. Где-то у меня были сигареты. Если сейчас не закурю, прямо не знаю, что сделаю.

Принцесса наблюдала за моими маневрами, как доктор за кризисом душевнобольного, что бесило меня еще больше. В конце концов вожделенная пачка отыскалась, правда, по закону подлости, на самом дне, зато вместе с зажигалкой. Я остервенело разорвала целлофан, откинула крышечку, сжала губами вожделенную сигарету и щелкнула зажигалкой. Первая затяжка была подобна экстазу после долгого воздержания. Я даже зажмурилась от удовольствия.

— Ты глотаешь огонь? — поразилась эльфийка. — Зачем? Да и кого сейчас удивишь дешевыми фокусами, если есть магия?

Я поперхнулась и закашлялась. Нет, положительно она задалась целью портить мне любое удовольствие. И ей это удается.

Завтрак был сытный и простой. Яичница с беконом, аппетитная и горячая, пирожки с вареньем и творожная запеканка. Из напитков — травяной чай и холодное молоко в глиняной крынке. В таверне был полумрак, что вполне гармонировало с моим внутренним мироощущением. Судя по сумраку, царившему за окном, на улице стояла влажная хмарь, лить не лило, а мелкая морось присутствовала. Тащиться воровать принца в такую нелетную погоду очень не хотелось.

Я зябко поежилась, предчувствуя уличную прохладу, широко и с чувством зевнула. Кроме нас и хозяина, в таверне больше никого не было. Лисса лениво ковыряла вилкой в тарелке, малодушно оттягивая тот момент, когда придется покинуть теплое помещение и шагнуть в серую промозглую хмарь.

Хозяин с излишней тщательностью протирал и без того чистые кружки, будто всерьез рассчитывал проделать в посуде дыру. Его хитрые глазки сначала пристально рассматривали полируемую поверхность и как бы невзначай скользили дальше, пока с подозрительным постоянством не упирались прямо в наш столик. В конце концов мне осточертел этот хитрый взгляд исподлобья, и я воззрилась на мужчину. Тот икнул от неожиданности, занервничал и залебезил: «А не желают ли благородные дамы чего-нибудь еще?» Дамы же желали только одного, зато желание было единодушным — поскорее убраться из этого сомнительного места. Поэтому мы поспешили расплатиться и покинули временный приют. Впрочем, я и тут торговалась до последнего, искренне уверяя хозяина, что за ночной инцидент он нам должен еще и выплатить неустойку. Конечно, денег он нам не заплатил, но скидка оказалась внушительной.

Увидев нас, лошади не пришли в восторг. Видимо, в конюшне, пусть и сомнительной, им нравилось гораздо больше, чем под мелким дождиком на улице. Один левбай вредничал, как обычно, и пока я его седлала, успел отхватить кусок перекладины коновязи, цапнуть зазевавшегося мальчишку-конюха за мягкое место, слопать передник проходящей мимо кухарки и запугать до нервной икоты всех лошадей в пределах досягаемости.

— И как ты терпишь эту тварь? — сморщила породистый носик Норандириэль, тщетно пытаясь успокоить свою кобылку. Та нервно фыркала и прядала ушами, косясь на клыкастого агрессора лиловым глазом.