Эльфы до добра не доводят - Страница 36

Брюнетка медленно усмехнулась, похоже, ее забавляло мое унижение.

— Думаю, да, — мягко промурлакала она. — И если поспешишь, то успеешь сторговать там клячу не хуже, чем у Норандириэль.

— Моя лошадь вовсе не кляча! — возмутилась принцесса, но ее проигнорировали, и девушка надулась.

Я выбила, насколько это вообще было возможно, пыль из одежды, перекинула узду через плечо и решительным шагом направилась к воротом. Через секунду путь мне преградило четвероногое ехидное недоразумение. Я попыталась пнуть его, но не преуспела. Конь ловко увернулся, но с дороги не ушел. Упорный, гад. Я попыталась обогнуть настырное животное по дуге. Вороной фыркнул и попятился.

— Вон с дороги! — потребовала я. — У тебя был шанс, и ты его упустил. Зачем мне нужна совершенно неконтролируемая лошадь, которая себе на уме? Я даже оседлать тебя не могу без показа увлекательного шоу местному населению. Отойди прочь!

Конь горестно вздохнул, как самое несчастное существо в мире, раскаявшееся в своих грехах, настоящих и будущих одновременно. Глаза его стали напоминать молящие глаза Кота из мультфильма о Шреке. Ну как тут устоять?

— Ладно, уломал, — смягчилась я, сама удивляясь тому, что разговариваю с лошадью. — Но при одном условии… Ты ведешь себя нормально: позволяешь седлать, взнуздывать и под седлом держишься адекватно, а не как дикий мустанг из техасских прерий.

Не знаю, понял ли меня конь, но он согласно кивнул. Я потянулась к конской морде и… о чудо! Он позволил надеть на себя узду. Удивленно попробовал железо на вкус, покатал удила во рту, громко фыркнул, но особого недовольства не выказал. Я взяла его под уздцы и подвела к коновязи, где своего часа ожидало седло. Через пять минут конь был благополучно оседлан. Он даже втянул живот для того, чтобы мне было удобнее подтянуть подпруги.

Посетители трактира разочарованно взвыли. Хозяин «Веселого питуха» довольно потер руки. Сегодня он извлек хорошую выгоду практически из воздуха. Я бросила в его сторону заинтересованный взгляд. Надо бы стрясти с него десять процентов от тотализатора. Зря, что ли, я ползала в пыли как идиотка. Пусть, по крайней мере, мне за это заплатят. Будет не так обидно.

— Не стоит. — На мой локоть легла на удивление крепкая рука Лиссы. — Нам действительно пора ехать, если мы не хотим заночевать где-нибудь в лесу. Нам надо добраться до следующего селения до темноты.

Она читает мои мысли? Не может быть. Я тряхнула головой и села в седло. Ладно, пусть его празднует, всех денег не заработаешь.

В это время во двор влетел Мекс на взмыленном коне. Левбай от неожиданности подпрыгнул, ощерился и зашипел на пришельца не хуже разъяренной кошки. Я, конечно, не ожидала услышать такой звук от лошади и потому немного обалдела. Конь оружейника придерживался такого же мнения, потому испуганно шарахнулся в сторону, видимо, опасаясь, что это заразно.

— Я думал, вы уже уехали, — выдал Мекс, осаживая нервно танцующего коня. — Боялся опоздать.

— Нас задержали некоторые обстоятельства, — неопределенно пожала плечами я.

Некоторые обстоятельства стыдливо потупились и зашаркали копытом по земле.

— Я рад, что успел, — улыбнулся он.

«А у него красивая улыбка и очень ему идет», — отрешенно подумала я.

— Вот. — Он протянул мне продолговатый, завернутый в шелковую материю сверток. — Это тебе пригодится в дороге. Можешь не благодарить. И… возвращайся.

Я приняла неожиданно тяжелый дар, и прежде чем нашлась с ответом, мужчина развернул коня и исчез в пыли.

— Ой! — обрадовалась Норандириэль. — Веронике подарили подарок. Разворачивай быстрей, а то я умру от любопытства.

— Не делай этого, — посоветовала Лисса. — Тогда мы просто никуда не поедем.

Норандириэль обиделась, гордо выпрямила спину, словно проглотила линейку, и демонстративно села в седло. Лошадь не оценила изящества посадки наездницы, возмущенно фыркнула и попыталась ухватить девушку за штанину. Эльфийка вскрикнула и взбрыкнула так, что чуть не выпала из седла. Ясное дело, настроение ей это не улучшило, а нам — так даже очень.

Как только мы покинули город, погода начала портиться. Впрочем, настроение тоже.

Свинцовые тучи задевали тяжелыми брюхами макушки деревьев, грозя вот-вот пролиться дождем на изнывающую от жары землю. Путешественники подозрительно косились на небо, тяжко вздыхали и, не сговариваясь, принимались нахлестывать несчастных животных. Кому-то это добавляло прыти, кому-то нет. Пара рыжих волов, запряженных в арбу (кажется, эта повозка называется именно так) меланхолично жевали жвачку. Животные неторопливо выступали со скоростью беременной улитки, реагируя на беснующегося возницу, как африканский слон на муху.

По дороге галопом промчался всадник на грязно-зеленом ящере, смахивающем на тираннозавра. Народ дружно рассосался по обочинам, как легковушки, заслышавшие спецсигнал на московской кольцевой. Лисса смотрела на стремительно мрачнеющее небо с выражением тревоги в прекрасных глазах и совершенно не обращала внимания на окружающий ландшафт. В результате наглая ящерица почти сбила с ног кобылу охотницы. Хорошо хоть лошадка оказалась расторопной и вовремя отпрыгнула в сторону. Девушка с удивлением обнаружила себя висящей в воздухе без какой-либо опоры, пронзительно взвизгнула и рухнула на землю. Почти сразу же стремительный ящер вознамерился закрепить свой успех победителя женщин, водрузив свою чешуйчатую лапу прямо на беззащитный живот Лиссы. Это было ошибкой. Если свое падение охотница худо-бедно могла пережить, то угрозу быть раздавленной чьей-то бесцеремонной ящерицей, которая слишком хороша, чтобы смотреть себе под ноги, спускать не собиралась.