Эльфы до добра не доводят - Страница 25

— Вы не можете быть в этом уверены на сто процентов, — не отступала я. — Да и лошадка не горит желанием оказаться под вашим седлом.

— Так не честно! Мы первые ее нашли! — подал голос еще один из охотников за чужими лошадьми, на поверку оказавшийся молодым белобрысым парнем.

Похоже, он даже еще не брился. Или это было еще одно из ухищрений местного гримера?

— Очень мило. Кто первым встал, того и лошадь? — ехидно перефразировала я общеизвестную фразу. — Иными словами, если я завтра встану раньше всех, то смогу забрать любую лошадь из конюшни? Очаровательные тут законы…

— Это не так. Если ты сможешь доказать, что животное принадлежит тебе, то сможешь его забрать, — заявил мужик со шрамом.

Приятно наблюдать, как мужской индивид прогрессирует в умственном развитии. Остальные уставились на него с таким видом, будто у мужчины на плечах вдруг выросла вторая голова, которая принялась изрекать пророчества.

Я с любопытством посмотрела на зажатого в углу коня и кивнула. У меня было преимущество — я уже ездила на этой лошади, правда в телеге, а им даже изловить хитроумную скотинку не удалось. За такой приз стоило побороться. Еще неизвестно, сколько на местном рынке стоит копытное средство передвижения, а наш бюджет, увы, не безграничен.

— Минуту. Я только прихвачу кое-что из таверны, — бросила я оторопевшим мужчинам и исчезла в дверях.

В «Веселом питухе», несмотря на утро, было уже многолюдно. Хотя, может, народ просто не уходил с вечера. Несколько подавальщиц метались среди посетителей, как ошпаренные кошки, а бармен, азартно потирая руки, принимал ставки на мое противостояние с охотниками до чужих лошадей. Я подошла к барной стойке и потребовала немедленно выдать мне яблоко и кусок хлеба с солью. Бармен смерил меня своими алчными глазками и поинтересовался, во сколько я оцениваю собственные шансы на победу. В ответ я смерила мужчину задумчивым взглядом и нагло заявила, что мои шансы как никогда высоки, и он должен мне минимум десять процентов от тотализатора, если я выиграю, иначе я непременно сообщу куда следует о его незаконной предпринимательской деятельности. Улыбка медленно сползла с лица бармена, похоже, он крепко задумался о значении словосочетания «незаконная предпринимательская деятельность» и, видимо, пришел к выводу, что это нечто очень ужасное, потому как весьма ощутимо побледнел и затрясся, как желе. Но яблоко и посыпанный крупной солью хлеб выделил, даже не потребовав оплаты.

Мужчины еще стояли во дворе. Конь воспользовался передышкой, чтобы восстановить силы, и вид его приобрел еще большую непокорность. Вероятно, так выглядели дикие мустанги. Ноздри его раздувались, крутые бока вздымались, он тряс гривой и бил копытом, поднимая пыль, скалил клыки, показывая, что дорого продаст свою жизнь и в руки живым не дастся ни за какие коврижки. Я невольно залюбовалась гордым и непокорным животным. И сделала шаг ему навстречу. В конце концов, что я теряю?

— Не бойся, мой хороший, — заворковала я, стараясь убедить лошадь в своих добрых намереньях.

Но не успела сделать и шага, как на плечо легла тяжелая рука. Я подпрыгнула от неожиданности и зашипела разъяренной кошкой, которой неосторожный человек наступил на хвост.

— Ты кое-что забыла, — и мужик со шрамом сунул мне чуть ли не в лицо странное сооружение из кожи и железа.

Несколько минут ушло на то, чтобы понять, что это не намордник для меня, а узда для лошади, правда, с многочисленными выступами шипов. Я замерла, не в силах отвести потрясенного взгляда от явного орудия пыток. Теперь понятно, почему конь был против такого издевательства над собой. Я бы тоже возмутилась, если бы кто-то собрался вставить мне в рот нечто железное с огромным штырем посередине.

— Нет, спасибо, — отмахнулась я от узды. — Коричневый — не мой цвет. А вот тебе этот намордник будет к лицу.

И пока он переваривал эту информацию, я шагнула в сторону коня.

Лошадь настороженно смотрела, как я приближаюсь: нападать не нападала, но и клыки скалила по-прежнему. Я осторожно протянула в его сторону руку с хлебом, искренне надеясь, что коняшка не додумается отхватить вместе с лакомством и часть доверчиво протянутой руки.

— Какой ты красивый, — нежно мурлыкнула я, как мягкая пушистая кошка. — Смотри, что я тебе принесла… Хороший мой…

В ответ конь фыркнул и втянул трепетными бархатными ноздрями воздух. Я осторожно шагнула еще ближе. Главное — не спугнуть и надеяться на лучшее. Если мне сильно повезет и это именно тот конь, который разнес вдребезги телегу и чуть не угробил нас с принцессой оптом, то есть шанс, что он помнит меня или хотя бы мой запах. Конь слушал и с интересом наблюдал за моими действиями. Загонщики смотрели на меня как на самоубийцу, но мешать пока не собирались.

Конь тряхнул головой и фыркнул, я осторожно отступила на шаг. Но животное нападать не собиралось, а просто отогнало настойчиво лезшую в глаза муху. Я немного потопталась на месте и возобновила свои действия. Еще шаг и ласковое слово. Я рассказывала коню, какой он красивый, сильный и вообще абсолютное совершенство. Что таких глаз нет у самых прекрасных оленей, а стройных ног — ни у одной газели. И так далее и тому подобное. Видимо, мое красноречие нашло отклик в лошадиной душе или просто заворожил спокойный тембр голоса, но конь дал подойти близко — на расстояние вытянутой руки.

Я протянула ему хлеб. Он недоверчиво фыркнул, принюхался и осторожно взял предложенное лакомство мягкими теплыми губами. Следом для укрепления хрупкой ниточки доверия я скормила животному яблоко.